"Каждая роль - это новая жизнь", беседовала Татьяна Болотовская
"Телевидение. Радио. Спб" № 44, 19 октября 2004 года

Ольга Антонова принадлежит к той редкой породе актеров, которую природа наделила не только силой таланта, но и силой духа, способной сохранить себя, свой дар и свою индивидуальность.
Вся жизнь актрисы связана с Театром Комедии имени Акимова, которому в этом году исполняется 75 лет. Но в последние годы Ольга Антонова играет и на сценах других театров.
За главную роль в спектакле "Сенная лихорадка" в театре "Русская антреприза" им. А.Миронова, где она блестяще сыграла актрису, Ольга Антонова номинирована на премию "Золотой софит".
Она умна, талантлива, поражает зрителей своим неповторимым обаянием. "Все, что я играю, я люблю, я очень свято отношусь к своей работе, а то, что я не люблю, я просто не делаю", - говорит актриса.

- Ольга Сергеевна, что самое главное дал вам Театр Комедии?

- Работу. И в театре, и в кино мне очень повезло, потому что я работала с очень хорошими режиссерами. Мне нравилось работать и с Петром Фоменко, и с Львом Стукаловым, и с Михаилом Левитиным, и с Виктором Титовым, и с Романом Виктюком. У каждого из них свое направление, у каждого своя "группа крови". Хотя, конечно, я могу выделить Петра Фоменко, и дал он мне и как учитель, и как режиссер чрезмерно много. Я ему очень благодарна, как, впрочем, всем режиссерам, с которыми я работала. И в кино я снималась у очень крупных режиссеров - Фоменко, Кулиджанов, Муратова, Титов, Шахназаров, Прошкин. Мне, действительно, грешно жаловаться на судьбу. Если актеру удастся встретиться с такими крупными личностями, можно считать, что жизнь удалась.

- Вы не жалеете, что с Петром Фоменко вы работали не много?

- Как же не много? С Фоменко мы работали восемь лет. Для хорошего режиссера это очень много. А потом мы еще в кино работали. И дружим до сих пор. Мой муж (Игорь Иванов - известный театральный художник - прим. Т.Б.) с ним работает. Сейчас он с ним сделал в "Комеди Франсез" "Лес" Островского и еще собирается новый спектакль сделать. Так что, если сейчас я не работаю с Фоменко, это не значит, что я не общаюсь с ним и не говорю на темы театра. И спектакли я его смотрю. И он на мои ходит…

- У вас есть ностальгия по старым ролям?

- Нет, всегда хочется что-то новое, идти дальше. Я много читаю, много вижу, я приобретаю какой-то опыт, который хочется применить на следующем характере. Ведь каждая роль - это новая жизнь. Актеры - это неординарные люди, и эта их неординарность, неадекватность на сцене очень воспринимается, но эта же неадекватность проявляется в быту, в жизни. За это нас все ругают, бывают очень недовольны, что мы в жизни ведем себя неадекватно. А на сцене, чем человек более удивителен, тем больше у него успеха, тем больше он всем нравится.

- Что делает вас счастливой в профессии?

- Это продление жизни. Ты уходишь не просто на работу, а уходишь и погружаешься в какое-то дивное времяпрепровождение и даже домой, порой, идти не хочется. Когда делаешь любимую работу, твоя жизнь увеличивается вдвое.

- В спектакле «Сенная лихорадка» вы играете актрису…

- Да, этот спектакль поставила ученица Льва Додина Наталья Колотова. Актриса вышла на пенсию, думала, что будет сидеть дома, но от сцены уйти невозможно, и она продолжает театр «на дому»…

- Вы любите репетиции?

- Я очень тяжело репетирую. Я играть-то по-настоящему начинаю на спектакле десятом.

- У вас сейчас несколько антрепризных спектаклей. Вам не обидно, что в родном Театре Комедии только одна роль?

- Было бы обидно, если бы я сидела, сложа руки и ничего не делала. Но, видно, пока мое время не пришло. Когда у меня не было движения в театре, слияния с режиссером, я уходила в кино, потом убирали очередного режиссера, я возвращалась в театр. Если человек что-то умеет, он это делает. И не нужно сидеть с протянутой рукой и просить милостыню. Если ты умеешь что-то делать, это надо делать…

- После спектакля какие у вас чувства?

- Разные. Бывает ощущение дикого одиночества, бывает, хочется еще что-то сыграть, а иногда я представляю себе, что все души актеров, которые уже умерли, вечером собираются, и можно кого-нибудь из них к себе позвать в компанию и сказать, например, "Чарли Чаплин, хочешь со мной сыграть? Давай побалуемся, если у тебя есть время". И вместе с ним за компанию балагуришь. Еще у меня дед был актер-певец, и я иногда к нему обращаюсь: "Давай, дедушка, споем".

- Что самое главное для вас в партнерах?

- Умение разговаривать на одном языке. Должно быть одно звучание, одно мировоззрение, одно понимание.

- Как-то вы сказали, что "основа театра - любовь, и только в любви рождаются талантливые спектакли"…

- Это правда. Так и есть. Ведь ничего живого и пронзающего человеческую душу не родится без любви.
Иногда люди на пупе вертятся, а свет не загорается, и все становится такое безжизненное, словно сломанная ракушка…

- В "Астеническом синдроме" режиссера Киры Муратовой вы сыграли главную роль. Какие у вас остались впечатления от работы над этой картиной и с этим режиссером?

- У Киры Муратовой свой язык в кино. Я узнаю ее любой фильм, даже если начинаю смотреть с середины. Точно так же, как и фильмы Александра Сокурова. Это такой ключ к кино. Это настоящее кино. Личностное. Авторское… Я приходила на площадку и играла. Перед тем, как меня выпустить, Кира мне чуть-чуть что-то говорила, а потом дотрагивалась пальцем, и я играла, а потом я увидела смонтированный фильм. Когда мы снимали мои сцены, на площадке было много и смеха, и остроумных возгласов, всем было смешно, а когда я посмотрела то, что вышло, я поразилась умению, предвидению Киры. И вообще этот фильм был своего рода предвестником, только через десять лет с людьми все стало происходить то, что она сняла. Это удивительный фильм.

- Вы сыграли в кино и последнюю русскую императрицу Александру Федоровну в "Цареубийце" и Екатерину Великую в исторической драме Александра Прошкина "Русский бунт"… Роли накладывают отпечаток на вас?

- Конечно, как я себе подчиняю роли, так и роли подчиняют себе. Прежде чем взяться за роль, я очень много читаю на эту тему. Это как второе образование получаешь. А еще, когда я играю таких личностей, я всегда прошу разрешения у Бога и у тех людей, которых я играю. Ведь можно так налгать и согрешить… Это очень ответственно…

- Сейчас вы где-нибудь снимаетесь?

- Мне часто предлагают сниматься, но я отказываюсь: не могу заставить себя сыграть то, что мне предлагают: убийц, грабительниц и так далее. Я не могу это смотреть и не могу это играть. И еще ни разу я не пожалела, что отказалась… Но думаю, мое время еще придет, и я буду играть. Не все же будут про хулиганов фильмы снимать, будут, наверно, еще и костюмированные фильмы и сериалы. Может, какую-то тетушку сыграю, бабушку. Специально я не сижу и не жду. Судьба даст, - хорошо, нет, так я, в общем-то и наигралась. Все же не съешь, всех денег не заработаешь и две жизни не проживешь…

- А чье мнение вам важно?

- Ничье. Я раньше других всегда знаю, что у меня получилось, что нет. Конечно, мы все имеем право на ошибку. Мы же живые люди. А театр - это живое искусство. В цирке и то бывают накладки, хотя там отработанные трюки, а театр - это же психология.

- Как зритель вы ходите в театр?

- Очень редко. Если у меня есть время, я лучше читаю или занимаюсь рукоделием, очень люблю гулять пешком по Петербургу. В этом городе нет ни одного места, где не щемило бы сердце.

- В чем вы черпаете вдохновение?

- В книгах, в людях, в магазинах, в котятах, в собаках. А потом его не надо черпать, - когда начинаешь что-то играть, роль сама дарит интересного человека, проникает в тебя.

- Вы же еще преподаете в Театральном институте. Чему вы учитесь у своих студентов?

- Они совершенно другие, у них другой юмор, другая новая энергия, они живут другим ритмом. Сейчас другой вкус воздуха. Очень они многому меня научили. А самому главному - свободе.