Единственная в своем роде

Именно так говорит о ней герой Михаила Глузского, когда разыскивает свою возлюбленную в московском справочном бюро, и не ошибается…
Ольга Антонова всю свою актерскую биографию связана со знаменитым петербургским театром Комедии им. Н.П.Акимова, но, сколько бы она не сыграла ролей в театре или кино для зрителя всегда будет трогательной и по-женски отважной Илларией Павловной из «Почти смешной истории». Тогда ее пронзительные голубые глаза посмотрели с экрана на огромную аудиторию и покорили ее навсегда…

Об актерской судьбе

Говорят, что, становясь актером, человек обрекает себя на вечную зависимость, особенно женщина, поскольку женских ролей всегда меньше – и в театре, и в кино. Но, на мой взгляд, это зависит и от нее самой, от того, как она к этому относится. Я думаю, что надо «взбивать сметану», чтобы выбраться на поверхность. Речь не о том, чтобы стоять с протянутой рукой и просить ролей, нет! Надо самой много читать, искать идеи, выкапывать их, как корень мандрагоры - активный человек всегда вызывает желание у судьбы, или как я называю, потусторонней силы, испытать его, предоставить ему шанс. В нашей жизни все – испытание, и если свыше видят, что ты стараешься, стремишься к чему-то, тебе обязательно помогут. Раз уж людям даны такое проявление фантазии и построены подмостки, значит, Бог в этом участвует и помогает. Просто надо чаще прислушиваться не к внешним советам, а к самому себе.

О современности театра

Актерская жизнь в театре – череда спектаклей. Одни прекращают свое существование, другие живут годами. Спектакль мне жаль терять, как было бы жаль терять собственных детей, но с другой стороны каждый новый спектакль - ступень к новому. Я люблю импровизировать: что-то добавлять, убирать, вносить какую-то неожиданность. Для этого можно чуть-чуть отойти от текста, от идеи и даже сцену иначе представить! Как правило, актеры, любят такие вещи и сразу «впрыгивают» в эту возможность немного подурачиться, пофантазировать. Спектакль - словно игра в мячик, каждый раз новые вариации, а если бы он все время падал в одно и то же место, это была бы безумно скучная игра. Может быть, кому-то и тоскливо из года в год играть один и тот же спектакль, но это опять-таки зависит от самого человека. Кстати, западные актеры очень завидуют в этом плане российским артистам из-за того, что у нас репертуарные театры. За границей обычно поставят спектакль, повозят по всей стране и закрывают его, принимаясь за новый.
Некоторые истории с годами выглядят иначе. Например, несколько лет назад вместе с Зинаидой Шарко, Светланой Крючковой, Ниной Усатовой и Адой Роговцевой я играла в замечательном спектакле «Голубки» по пьесе Полы Вогел. Нашими героинями были представительницы древнейшей профессии, живущие в Америке начала восьмидесятых. Если поставить этот спектакль сегодня, он был бы уже другим, трагичнее… Указанная профессия отошла бы на второй план, и главной стала бы трагедия стареющего человека. Она теперь приобрела невероятный масштаб, причем в любой стране - в мире огромное количество одиноких пожилых людей, особенно женщин, и дело даже не в материальном аспекте проблемы, а в отношении окружающих, близких. Мне в этом смысле повезло. Я так устроена, что для меня те, кто был на моем спектакле, становятся близкими, как родственники, потому что я играла для них, и понравилась я им - не понравилась – не важно, я приоткрыла им душу, и для меня они уже «посвящены» в мою жизнь.

О новом в театре

Я часто смотрю антрепризы, и, по-моему, теперь их делают очень просто: «садятся» на знаменитого актера - и продюсер, и весь остальной состав и «едут», а публика, тем не менее, покупает билеты, потому что хочет увидеть обожаемых актеров живьем. Конечно, такие постановки отпугивают зрителя от настоящего театра, но у нас зритель стойкий, и если уж любит актера, то во всех его проявлениях. К сожалению, в результате падает уровень театрального искусства, зритель отвыкает от хорошего театра, а молодое актерское поколение воспринимает свою профессию в духе времени, как коммерцию – выходит на сцену, а в глазах по пятаку.
Зритель, хотя в том нет его вины, тоже меняется. Он уже привык к шоу и кроме него ничего не понимает, ждет его и в театре. Получаются физические соревнования на сцене: кто лучше спляшет, выше прыгнет и т.д. Режиссер соответственно ставит пьесу – сегодня актеры прыгают на батуте, завтра скользят на льду, а потом можно им воды подпустить, чтоб плавали… Когда им говорить текст? Русский театр – психологический, театр чувства, ощущений, а за какой психологией зритель уследит из зала, если только и смотрит непроизвольно, хорошо плавает актер или плохо? Если плохо – провал, плохой спектакль!
Сегодня так много подобных постановок, режиссерских экспериментов… Но мне кажется, чем меньше люди умеют, тем больше они хотят завуалировать свое неумение какими-то «ужимками», «прыжками» и «придумками», боятся искренности, чувства, откровенности, того, чтобы личностно актер их не перепрыгнул. Видимо поэтому теперь любой театральный скандал – постановочный или драматургический считается лучшей рекламой для спектакля, хотя раньше на первом плане была острота чувств на сцене.
Впрочем, мне очень повезло с режиссурой, и даже те уроки, которые я могла бы назвать негативными, пригодились в жизни - они научили меня избегать компромисса. Компромисс в работе я не люблю. Можно принять его в жизни, но не в искусстве, потому что тогда ты сам себе делаешь подножку.

О кино

Жизнь актера в кино в целом можно представить в виде следующей конструкции: тебя уговаривают бросить спектакль, замениться, сесть на поезд и приехать на пробы. Ты отказываешься. Но тебе звонят снова и снова, и, наконец, ты соглашаешься, отпрашиваешься и приезжаешь.
Твое лицо мажут гримом, надевают чужой костюм - ты нервничаешь, не готов, раздражен. Сниматься в кино вроде бы и хочется - сценарий хороший и режиссер неплохой, и вот ты пробуешься и уезжаешь, а потом… как будто и не ездил никуда! Ни звонка, ни письма, и даже начинаешь думать, а не приснилось ли тебе все это? И вот в таком ничтожестве надо взять себя в руки и продолжать жить в актерстве. Это данность профессии. Я убеждена, что и великие актеры получали подобные пощечины и тихо схоранивали свое горе. Это грустно, но, понимаете, я считаю, что все равно существует что-то звенящее, сияющее в этой сфере ради чего надо все переступить, плюнуть на обстоятельства и идти дальше.

Почти смешная история

Поначалу на студии «Экран» меня не утверждали на роль в этом фильме, а потом вдруг утвердили. Мне, это было как-то безразлично, потому что одно из свойств моего характера в том, что если я чего-то не понимаю, меня легко «расшатать», а если убеждена в своей правоте, то меня уже не столкнуть. Я была убеждена, что это – моя роль.
Роль, которую блестяще сыграл Михаил Глузский, прочили другому актеру, красавцу с амплуа героя-любовника. И я тоже считала, что он, может быть, подойдет больше, но когда начала работать с Глузским, а потом увидела отснятый материал, поняла, насколько точно он вошел в образ. Никто не сыграл бы лучше!
Картина получилась чистой, без всяких заносов, когда зрителя с головой окунают в концепцию. Фоменко все представил так, чтобы зритель сам сделал выводы: хочешь - люби этих людей, не хочешь - не люби, а нас сумел зажечь сыграть и драму и комедию в одночасье. История, которая могла быть в любое время, в любом государстве.
В современном фильме с подобным сюжетом обязательно была бы «постельная сцена». Вероятно, в этом загадка «Почти смешной истории» и гений режиссера – страстную любовь можно показать так, что никакого секса в кадре не потребуется.
В картине есть момент, когда главные герои стоят на железнодорожных путях, глядя друг на друга сквозь движущийся между ними поезд. Напряжение создается жуткое, казалось бы, влюбленные рядом, так хочется, чтобы они протянули друг другу руки. Невероятный накал чувств передается тем, кто смотрит картину, и, заметьте, высшее мастерство монтажа и задумки режиссера – больше ничего не нужно объяснять зрителю про отношения этих двоих.

Ольга Сергеевна Антонова, народная артистка РФ, актриса Театра Комедии им. Н.П.Акимова, снималась в фильмах «Почти смешная история», «Комедия ошибок», «Астенический синдром», «Цареубийца», «Проклятие Дюран», «Наваждение», «Грех», «Незабудки», «Русский бунт», «Пером и шпагой» и многих других.

Текст: Марианна Николина
"Женский Петербург"

2007