Улыбка комедиантки
Екатерина Омецинская, 07.06.2006
"Новости Петербурга"Она удивительная. По-другому не скажешь. Сотни актеров постоянно мелькают на сценах и экранах, но их имен публика не помнит, и даже не стремится запоминать. Ее знают все, несмотря на длительные периоды творческого затишья. Потому что каждая ее роль – событие. Такое событие, каким стала роль восьмидесятилетней Мод в спектакле Театра комедии им. Акимова. В бенефисном спектакле народной артистки России Ольги Антоновой.
– Ольга Сергеевна, вы домашний человек?
– Да, домашний. Люблю цветами заниматься, вышивкой, с кошками вожусь. Теперь полюбила фотографии с компьютера на диски переводить… Я очень ленивый, но любопытный человек. А это – рутинная работа, но если начинаю ее делать, меня не остановить. Мне хочется, чтобы куча фотографий из обувной коробки перекочевала на этот маленький кругленький диск, чтобы место не занимали и не пропадали. Когда я в «Цареубийце» снималась, то попросила сделать несколько снимков с детьми, с МакДауэллом. Много было интересных съемочных фотографий. А потом после съемки в Новгороде какая-то журналистка попросила и… исчезла с этими фотографиями.
– Давно компьютер освоили?
– В прошлом году. Я ведь все с нуля начинала. Нас-то в школе не учили этому. Я видела, как сосед в игры играет, это и было мое знакомство с компьютером.
– А я маму никак не могу научить. Ей надо понять, как он работает. Вы с этим вопросом не мучились?
– Нет, конечно. Я же не понимаю, как телефон работает, но ведь им пользуюсь…
– Если бы вам сейчас сказали: «Ольга Сергеевна, идите опять учиться», на кого бы выучились?
– Пошла бы учиться рисовать, фотографировать.
– А вы хорошо рисуете?
– Да нет. Это же мечта, желание… Капельку, для себя. Шаржи могу нарисовать, срисовать что-то, костюм, например, или картинку акварельную.
– Но акварель – это и есть самое сложное…
– Это самое тяжелое. Но я ведь не гениальна, как великие акварелисты… Просто мне хочется, и я рисую. Один раз повесила на стену свою работу, так у меня подруга тут же ее выпросила. Но я же вижу, что я не гениальна.
– А в вашей жизни бывали такие случаи, о которых вы можете сказать: «Да, я это заслужила»?
– О себе я так никогда не говорю. Я человек мнительный и сомнительный. Но иногда от каких-то своих поступков, засыпая, уже в дреме, почти на волнах сна, вздрагиваю… От тех, которые я сама не одобряю.
– Если бы все люди обладали хоть малой долей самокритичности… Большинство-то думает: «Вот какой я замечательный…»
– Они делают вид. Я думаю, если человек самодостаточен, умен, он редко говорит: «Вот я какой».
– Как вы воспринимаете то, что происходит в обществе?
– Знаете, очень тяжело. Я стараюсь абстрагироваться и жить «натуральной» жизнью. Но когда меня вовлекают (а я человек заводной и увлекающийся), все очень тяжело. По-моему, люди перестают понимать и отделять второстепенное от главного, и в этих мелочах тонут, уничтожают себя. А мелочей бесчисленное количество. Серьезные вещи – считанные, а мелочей море.
– Вас может расстроить какая-то мелочь?
– Да-а-а… В троллейбусе, например, обидят. Скажут: «Ну, чего так встала…» Любое слово может ранить и может запомниться на целый день. А все потому, что я этих людей больше никогда не увижу. И именно потому, что не увижу, не смогу доказать, что я неплохой человек или не хотела никого обидеть. Эта обида – как камень, брошенный в меня и попавший ни за что. Это ранит гораздо больше, чем камень, полученный с объяснением.
– А как вы защищаетесь от этого мира?
– Отключаю телефон, мобильник. Дня на три. Себе это объясняю так: ну, я же могла уехать куда-нибудь, в деревню, например…
– Вы влюбчивый человек?
– Очень. Меня часто пронзают в метро встречные лица. Вот, думаю, мое создание… Я, конечно, не бегу тут же на другой эскалатор… Но отмечаю человека, и мне потом несколько раз на дню это лицо вспоминается.
– Друзей у вас много?
– Не могу похвастаться. Скорее мало. Очень много людей, которые мне приятны, но друзья – это ответственность. Я должна, имея друга, выполнять, нести какие-то обязанности, и у меня вдруг появляется желание требовать эти обязанности по отношению к себе. Это трудно, сложно, невыполнимо… Поэтому у меня есть близкие друзья, но очень мало. Пара человек из юности, три – благоприобретенные… Чем дольше я живу, тем меньше впускаю в свой круг каких-то людей. Знакомлюсь очень легко. Но не впускаю, бегу от этого. Когда мне плохо, я начинаю листать телефонную книгу, которая у меня ох как исписана, а позвонить почти некому.
– А от плохого настроения чем спасаетесь?
– Книгами. Например, «Сто лет одиночества» Маркеса. Каждый раз по-новому ее прочитываю. Сейчас вот прочитала «Бабушка маков цвет», фамилию автора боюсь переврать… Какая книга! Удовольствие получите… Восьмидесятилетняя женщина влюбилась на грани жизни, одной ногой уходя из нее. Увидела объект своей страсти у булочной с какой-то женщиной – упала в обморок. Смешно! Так тонко написано!.. Много есть книг, которые можно несколько раз подряд читать, но есть и такие, которые прочитываю с большим удовольствием и легко их отдариваю, потому что знаю – никогда их больше уже не открою. А бывает, дадут прочитать что-нибудь, и я тут же бегу в книжный магазин, чтобы экземпляр тут вот, дома, лежал… Как и некоторые фильмы. Такие, например, которые меня в детстве потрясали – с Диной Дурбин... Ах, как она поет в «Сестре его дворецкого»! Я никогда потом не слышала, чтобы так актриса в кино пела! Теперь я ее фильмы все просмотрела, и вижу, что есть и хорошие и плохие.
– Откуда у вас такое сияние молодости? И улыбаетесь вы все время…
– Это все от любопытства.Наша справка
Ольга Антонова – ведущая актриса Театра комедии им. Н.П. Акимова.
Снялась в фильмах: «Почти смешная история», «Цареубийца», «Незабудки», «Русский бунт», «Астенический синдром» (премия «Созвездие» за лучшую женскую роль). Исполнила роли в телефильмах «Госпожа министерша», «Избиение младенцев», «Наваждение».
Муж – театральный художник Игорь Иванов.
